Мария Мельникова. Ну… он же финн!

Ну… он же финн!

Мария Мельникова

Нелегко быть поволжским финном с Нижнего Хутора. Такие у поволжских финнов национальные особенности, что никуда им не деться, во-первых, от освещающей их жизнь тусклой ледышки, которую все равно приходится любить, одновременно даваясь и травясь авитаминозными фантазиями о сияющих небесных апельсинах, папайях, маракуйе «или с чем еще там могут сравнить финские писатели и поэты солнце, которого им так не хватает» - а во-вторых, от финской магии. Если ты живешь в Нижнем Хуторе, твой мэр не просто коррупцией балуется, а отменяет трамвай № 2, идущий по городу против часовой стрелки, лишая мертвых возможности общаться с живыми, а при помощи махинаций с городскими свалками и службами утилизации отходов занимается самой что ни на есть вредоносной мусорной контагиозной магией. И любое твое действие может и будет иметь волшебное последствие, и будь ты хоть сантехник Каакко Сантари, хоть олигарх Хаппонен, хоть местная рок-звезда Рокси Аутти, хоть уголовник Урко – ты всего лишь ходячая, смеющаяся и плачущая форма для своего имени и своей судьбы, бессмысленно грезящая о Верхнем Хуторе, который должен же где-то быть, раз есть Нижний. А пока ты грезишь, дом странной формы, в котором ты живешь, именуемый в Нижнем Хуторе то Пароходом, то Утюгом, то Титаником, плавно съезжает в мир мертвых, и, похоже, что это именно та ситуация, когда попытки умилостивить богов уже не действуют. Вы спросите – а причем тут вообще финны? Ну, может быть, притом, что раз уж мы заговорили о магии и символах, то кто такой финн для нашего двадцать раз посмотревшего «Особенности национальной охоты» подсознания? Правильно. Чудной человек из чудной страны, расположенной совсем близко, но живущей по совсем другим диво-дивным правилам… которые, вместе с чужими языком в один прекрасный водочно-ритуальный миг вдруг оказываются абсолютно понятными. Чужак, который на самом деле – ты.

К пространству «Финского солнца» нужно привыкнуть. Путь иносказания-остранения, которым движется Ильдар Абузяров, прост и прям только для неизобретательных авторов, а автору изобретательному открывает множество изгибов и петель. Сказки, составляющие «Финское солнце», как раз из категории «изгибистых». Это только на вид развлекательная, а на деле – нелегкая и трудноуловимая проза. Драматические истории жителей Нижнего Хутора непредсказуемо колеблются между милой общественной сатирой на жизнь русской провинции, нехитрой философской притчей и реально злой и страшной магической историей - как огонек, который то ли обернется пожаром, то ли на этот раз все обойдется. И эта пугающая изменчивость придает сказкам Абузярова несомненную живую прелесть. Проявив немного терпения, в мир поволжских финнов сможет вжиться даже человек с сильной непереносимостью говорящих фамилий и притчевых приемов. Потому что даже условные на-самом-деле-не-финны с классицистическими прозваниями, застрявшие в захолустном городе на мутной некрасивой разборке сил Света и Тьмы, у Абузярова пронзительно человечны.